Soldatov

оценка: 8 из 10

+2 | −1

Отступники • The Departed
всего: 8

В «Отступниках» Мартин Скорсезе своеобразно продолжил аналитику социальных оснований американского государства, столь успешно проведенную в «Бандах Нью-Йорка». Теперь главный образ, символ и архетип американского общества, по Скорсезе, – крыса, жадная, подлая и вонючая. Ее невыносимый смрад ощущают все персонажи фильма – ощущают по той простой причине, что подавляющее большинство из них как раз тем и занимается, что невыносимо смердит. Спецотдел бостонской полиции засылает крысу (Леонардо ДиКаприо) в бандитскую группировку престарелого психически больного отморозка по фамилии Костелло (Джек Николсон), Костелло же засылает крысу (Мэтт Дэймон) в спецотдел бостонской полиции, втайне прикрывая его другой крысой и намереваясь при этом сдать обоих «грызунов в погонах» ФБР, которому он на протяжении многих лет сдает всех своих друзей, партнеров и «шестерок» в обмен на полную безнаказанность. Впрочем, далеко не всем, кто имеет дело с Фрэнком Костелло, выпадает счастье попасть в руки ФБР: многих психически неустойчивый босс массачусетских ирландцев в блестящем исполнении психически неустойчивого Джека Николсона расстреливает или забивает вручную; по крайней мере, публичное дефилирование в рубашке, забрызганной чьей-то кровью, не составляет для этого персонажа никакой проблемы. Именно герой Николсона больше всех чувствует и знает о крысиной формации, именно он вынюхивает по всему периметру кадра мерзкий парфюм ее многочисленных сальных желез, строя гениально-безумные рожи и мешая провинциальный гонор с вальяжно-исповедальным абсолютным злодейством Ричарда III (недаром ближе к концу фильма возникнет упоминание о судне, везущем наркоту из Глостера). И – как заключительный аккорд к этому кровавому и сеющему трупы (The Departed означает не только «Отступники», но и «Покойники») сеансу крысоанализа – зрителя плавно припечатывает сверхконцептуальный финальный кадр, где жирнющая матерая крыса не спеша прогуливается по балкону, с которого открывается элитный вид на совсем близко расположенный Капитолий. Вероятно, даже при всем желании сложно придумать более сатирический и антиамериканский финал довольно, в общем-то, нехитрой (в отличие от более чем хитрого режиссера) американской истории.

К сожалению, несмотря на четкость детективно-триллерного ритма в эпизодах поиска «крысами»/«кротами» друг друга, мощную социальную заявку и проницательность в художественной росписи «южных пригородов» – особого района на бостонских задворках (с чудесными родственничками в виде, например, дядюшки-священника, живущего в счастливом браке с 12-летним мальчиком на пляжах Таиланда), Скорсезе не сумел талантливо распорядиться массачусетскими вариациями на тему гонконгской киноистории 2002 года. Во-первых, уровень сквернословия и скабрезности однозначно зашкаливает за те пределы, в которых кинематограф еще может оставаться более-менее качественным: если убрать из «Отступников» слова «педик», «член», «подрочить» и «отсосать», то новый фильм Скорсезе превратится в немое кино. Метафорика телесного низа настолько «забирает» персонажей, что герой Дэймона заболевает импотенцией, а у героя Николсона, наоборот, начинается эрекция после собственной же фразы: «Я дал ему понюхать мою задницу, теперь осталось дождаться, когда он в нее заползет» (стилистика жизни, гораздо более характерная для глистов, нежели для сильных мира сего). Во-вторых, гора трупов, неуклонно разбухающая по ходу действия и в финале сознательно завершаемая ударной порцией в духе шекспировского королевского театра жестокости, вместо катарсиса (не важно, с победою добра или зла) дарит зрителю лишь картину механического прироста мертвецов. Создается впечатление, что Скорсезе просто не знает, что ему делать с накатывающимся из мрачных глубин сценария девятым валом смертей, поэтому убийство за убийством показуются уже на каком-то полном автопилоте и вдобавок с таким дешевым трюком, как фонтанчики крови, бьющие на фантастические расстояния из множества тел. Смерть за подобными фокусами и механикой начисто пропадает, а ведь именно ей Мартин Скорсезе посвящает эту безжалостно равняющую казаков с разбойниками гекатомбу.